Бесконечная вереница забот

     Новая жизнь, новая красота, новые волнения и тревоги - вот что такое весна!
Всё начинается с солнца. Ещё холодное, оно становится необычайно ярким. Заглядываясь на искрящийся мартовский снег, оно, изменяя привычке, всё позже и позже начинает уходить за лес. Его странное поведение птицы замечают первыми. И ещё не зазвенела в лесу весенняя капель, а уже как эхо, её опережающее, запела большая синица.
     Человек удивляется: то же небо, то же слепящее солнце, тот же двадцатиградусный мороз. Как и вчера, чуть подёрнутый дымкой стоит притихший лес, усталые руки елей точно так же, как и вчера, упорно поддерживают белые шапки снега. Ничто как будто не изменилось вокруг. Но вдруг звонкую морозную тишину рассекла задорная деревянная песня дятла. Что это? Песня весны? А быть может, дятел озяб на морозе и теперь пытается согреться, барабаня по сухому стволу? Нет, птицам ничуть не холодно. Это - весенняя песня дятла.
     Рано начинает беспокоить весна и жителей северных лесов - чечёток. Задорней обычного начинают звучать их голоса. Вот дружная стайка поспешно сорвалась с ольхи, кинулась вправо, влево, и, наконец, выбрав направление на север, птицы унеслись вдаль. Счастливого пути! До встречи следующей зимой!
     Неизвестно почему, но весна всегда торопится. Подкравшись неожиданно, она вдруг обрушивается на землю безграничным светом, бурной водой и ни с чем не сравнимой непорочной зеленью. Ещё вчера упрямый снег по-зимнему полосовали резкие тени тёмных стволов, а сегодня он весь как-то обмяк, посинел и готов вот-вот рассыпаться. Незаметные накануне ручейки, сегодня, как будто взбунтовавшись, разлились в реки. В стремительном потоке воды весна несёт повсюду необузданную силу, - силу, которая в состоянии смести со своего пути всё, что мешает жизни. А жизнь - это радость.
     С первым южным ветром появляются у нас перелётные птицы. Так же, как и весна, они всегда спешат. Спешат без оглядки, без страха, не щадя своих сил. Без сожаления покидают они тёплые страны и мчатся, зачастую за многие тысячи километров, на родину к нам, в наш край рек, озёр, дремучих лесов, сырых лугов и болот.
     Ещё вокруг синеет снег, а на почерневших, раскисших дорогах засновали пуночки, над первыми проталинами заструилась бесконечная, звенящая песня жаворонка. Кто сказал этим птицам, что у нас наступила весна, что на крышах появились хрустальные сосульки? Откуда им стало известно, что снег, не выдержав натиска солнца, начал поспешное отступление, прячась в тени древних елей, под кустами, в оврагах, что он отступает, исчезая и растворяясь?
     Не успели ещё потемнеть поля, как над ними с пронзительными криками заносились, закувыркались нарядные ширококрылые чибисы. На болоте, где ещё вчера лежал снег, протяжно и торжественно закричал журавль.
     Стараясь не отстать от хода весны, за какую-то неделю появляются зяблики, оживленно раскачивающие хвостами белые трясогузки и маленькие пеночки-веснички. Не слышимая в течение всей долгой зимы песня каждой вновь прилетевшей птицы кажется необычной, значительной.
     Под натиском неумолимой поступи весны оживают и светлеют ночи. Ночное небо наполняется свистом сотен пар рассекающих воздух упругих крыльев. Откуда-то издалека, из-под самых звёзд, доносится до весенней земли гоготание гусей. То слева, то справа слышится писк летящих дроздов. Один звук сменяется и дополняется другим. А иногда до предела напряженный слух может уловить что-то непонятное, торжественное: голоса спешащих на родину птиц сливаются, и ночное небо начинает тихо, но настойчиво звенеть...
     Этот звон постепенно усиливается, разливается вокруг чем-то весомым, всеобъемлющим - это голос весны! И пусть знает каждый, что его можно услышать не только в глухом ударе от падения старого одряхлевшего ствола дерева, не устоявшего перед половодьем, или в нежном шелесте оживающих ветвей молодой берёзы, но и в этом таинственном весеннем звоне ночного неба.
     Никто не может остаться равнодушным к голосу весны. Переполненный волнением, скворец, весь дрожа, распустив крылья, захлебывается, торопясь скорее и полнее пропеть свою весеннюю песню, которая полна восторженных восклицаний.
     Даже мрачные, скрытные совы, услышав зов весны, поднимают в ночном мраке дикий хохот и крик, по-своему радуясь весне. А стоит только чуть-чуть прогреться освобожденной от снега земле, как в воздухе в весенней пляске начнут «толкаться» комары-толкунчики - первые вестники того, что к нам вот-вот прилетят мухоловки, славки и всеми любимые ласточки. А если появились первые ласточки - значит, уже близко лето, значит, и весне скоро конец. Попробуй не поторопись!
     Весна приносит птицам не только радость, но и новые тревоги. Всех взрослых птиц захватывает забота о потомстве. Большинство лесных мелких птиц приступает к гнездованию уже в первую свою весну. Но более крупные птицы - орлы, лебеди - обзаводятся семьёй только на третьем и даже четвертом году жизни.
     Каждый вид птиц по-разному относится к семейной жизни. Краснобровые чёрные тетерева по утрам до хрипоты бормочут на лесных полянах, созывая тихих, осторожных тетёрок. Но в заботах о потомстве, связанных с выращиванием птенцов, они участия не принимают.
     Другое дело лебеди. Они соединяются в пары на всю жизнь, причем эти величественные птицы держатся друг подле друга - крыло в крыло - не только во время гнездования, на тихих, глухих озёрах, но и на далёких зимовках.
     Большинство мелких птиц разбивается на пары только на весенне-летний сезон, а затем, когда дети у них вырастают и становятся самостоятельными, родители перестают интересоваться друг другом. Но из этого не следует, что тетерева - плохие отцы, лебеди - хорошие, а какие-нибудь мелкие птички - так себе. Отношение самца и самки друг к другу и отношение обоих родителей к своим птенцам подчинено единой цели - наиболее успешному воспитанию потомства. Достигается это у разных птиц различными путями.
     Весна не ждёт. Птицам, приступающим к размножению, необходимо успеть сделать очень много. Надо выбрать место и построить гнездо, отложить и высидеть яйца, выкормить и воспитать детей. Жизнь всюду бьет ключом.
     Наибольшее напряжение, наиболее полный пульс жизни в лесной зоне можно наблюдать в старом смешанном лесу. Здесь тонкие, прямые березы перемежаются с вечнозелёными соснами и елями. Под пологом высоких деревьев кустарники образуют непроходимые заросли, где лёгкие, прозрачные листья рябины, бузины, малины дают светлую тень. В таком лесу весной творится что-то невообразимое. Птичьи голоса звенят, свистят со всех сторон и днём и ночью.
     С вечера то ли начинает, то ли кончает птичий концерт соловей. Его звучной, виртуозной песне вторит садовая камышевка. Ближе к рассвету к ночным певцам присоединяются дрозды - певчий и белобровик. С разнообразной, часто низкой и гортанной песней дроздов, несущейся с вершин деревьев, соперничает лёгкая, серебристая песня зарянки. А когда на востоке вспыхнет заря яркого раннего солнца, зажурчат славки, зазвенит крапивник, падая с высоты над лесом начнет выкрикивать свое «сиа-сиа» лесной конёк.
     По количеству и разнообразию птиц могут соперничать со смешанным лесом только старые парки, где среди собранного человеком большого многообразия пород деревьев находят себе приют птицы с самыми различными «вкусами». Живописные лужайки с шапками густых зарослей кустарников, являющиеся неотъемлемым элементом ландшафта парков, привлекают сюда не только обитателей леса, но и птиц, обычно гнездящихся на лугах и лесных опушках.
Чем однообразнее лес, тем меньше в нем птиц. В старом еловом лесу темно и чуть сыро, деревья стоят, плотно прижавшись друг к другу. Всюду - на кочках, на пнях, на стволах, ощетинившихся усохшими ветвями, - изумрудно-зелёный мох. Во мху тонут, не успев упасть, старые, отжившие свой век ели. Тёмный, загадочный «бабушкин» лес от обилия мха светится неясным, фосфорическим светом. Весне здесь трудно что-нибудь изменить. Красив такой лес, но не каждому он понравится. Вот гудит, усевшись на высокую ель, лесной голубь - вяхирь. Прячась в густых кронах, ищет для своего гнезда удобное, укромное место чиж. Иногда можно увидеть в этом лесу одну из самых маленьких лесных птиц - королька.
Но если выйти из тенистого ельника на зелёный, просторный луг, вновь вас охватит радостная, весенняя спешка. Хотя птицы здесь совсем другие, чем в лесу, но настроение у них то же: скорее пропеть песни и начать строить гнёзда. Здесь, чтобы выделиться, нужно подняться в воздух. Поэтому большинство полевых и луговых птиц в брачный период много времени проводит высоко над землёй.
     Жаворонок поёт свою струящуюся песню почти всегда в воздухе. Начав её, стоя на маленьком бугорке или кочке, самец медленно взлетает вертикально вверх. Трепеща широкими крылышками, поднимается он всё выше и выше. Всё с большей высоты слышна его песня. Вот уже певец почти растворился в слепящем глаза небе. Достигнув желанной высоты, жаворонок делает несколько плавных кругов, ещё немного поднимается вверх, на какой-то миг неподвижно повисает над землёй и медленно начинает спускаться (вертикально вниз). При этом крылья жаворонка распростёрты и неподвижны, он только время от времени меняет угол их наклона, чтобы ветер не отнес его слишком далеко в сторону от той заветной кочки, с которой он начал свою песню.
     Нет такого уголка в природе, где бы не жили птицы. Только если одним видам необходимы густые, колючие заросли, укрывающие гнёзда и дающие приют птенцам, то другие предпочитают располагаться на открытых участках, с хорошим кругозором, где издали можно заметить опасность.
     Как же птицы находят те места, которые нужны им для гнездования? Сложность решения этой задачи усугубляется ещё тем, что, как это ни покажется странным, часто птицы, гнездящиеся в первый раз, не прилетают туда, где они вывелись, а ищут новые места, новые пространства. Молодые, в первый раз гнездящиеся птицы, сами должны решить вопрос о том, где им обосноваться. В этом им помогает вековой опыт предков, который, сложившись в инстинкт - внутренний побуждающий голос, - подсказывает им то, что необходимо знать из неписаной книги жизни. Жажда улететь от своего гнезда, стремление проникнуть в неизведанные края приводит к тому, что не остается на земле ни одного подходящего для жизни птиц места, которое бы они не заселили. Образовался в степи новый водоём - на нём начинают гнездиться утки. Построили город в Заполярье - под крышами новых домов зачирикали воробьи.
     Старые птицы часто имеют обыкновение возвращаться в тот же район, где они в прошлом году вывели птенцов. Даже более того: отдельные птицы, например аисты и некоторые крупные хищники, в течение многих лет выращивают детей в одном и том же гнезде. Десятки и даже сотни лет селятся на одном и том же месте птицы, живущие колониями. Много грачевников, например, существует с давних пор в бывших помещичьих и монастырских усадьбах Владимирской Псковской, Новгородской областей.
     Одновременно с выбором гнездового участка птица подыскивает непосредственное место для устройства гнезда. Здесь также проявляются видовые особенности разных птиц, привычки, переданные им по наследству. Одни птицы гнездятся на земле, другие укрепляют гнёзда на деревьях или кустарниках, а третьи устраиваются в дуплах, норах, щелях.
     Каждому виду свойственны свои места обитания, которые определяются скорее не самой птицей, а её строением, образом жизни, питанием. Зато конкретное место для гнезда выбирает уже сама птица. Нельзя найти двух совершенно одинаковых развилок или двух равных кочек. Они всегда будут чем-нибудь отличаться друг от друга. Здесь уже задача самой птицы - выбрать то, что её лучше всего устроит. Например, все дрозды-белобровики, как правило, строят гнёзда на деревьях, но одни из них сооружают его на высоте четырёх метров и выше, а другие - на высоте одного - двух метров. Некоторые же белобровики выбирают для гнезда место над самой землёй или даже на земле. При этом проявляется индивидуальная сноровка каждой пары птиц. От удачного выбора места для постройки гнезда зависит жизнь будущих птенцов. Но чаще всего бывает так, что всё предусмотреть очень трудно и недочёты исправляет сама жизнь. Птенцы в неудачно расположенных гнёздах не выживают, и родители вынуждены искать другое место для устройства гнезда. В результате повседневного жизненного отбора оказывается, что одни и те же виды птиц, например дрозды, в парках строят гнёзда высоко, в недоступных для любопытных прохожих местах, а в лесу они прячут своё гнездо в густых ёлочках, над самой землей, или устраивают его на невысоких  пнях.   И  получается  это не потому,   что  птицы  сами сознают опасность и стараются её избежать, а потому, что всё, что оказалось неудачным, погибло.
     После того как выбран гнездовой участок и место для постройки гнезда, птица приступает к строительству. Интересно и зачастую загадочно явление гнездостроения. При строительстве гнезда птице приходится выполнять часто очень сложную работу, требующую большой согласованности и ловкости движений, умения найти нужный строительный материал, определить наиболее удобную форму и размер гнезда. Делает всё это она совершенно самостоятельно, ни у кого никогда не учась. В строительстве гнезда особенно заметна роль инстинкта в жизни и поведении птиц. Молодая, в первый раз гнездящаяся особь уже «умеет» строить гнездо, причем точно такое, какое строят все её соплеменники. Птице не приходится тратить много времени на раздумье о том, какое ей лучше сделать гнездо, какой использовать материал. Инстинкт ей всё это подскажет. Так, жаворонок всегда будет гнездиться на земле, а ласточка-касатка укрепляет гнездо где-нибудь повыше и строит его из влажной земли, смешанной с тонкими травинками.
     Для каждого вида птиц характерно своё особенное гнездо. Однако никто не может избежать влияния окружающей обстановки. Это находит отражение и в гнездах птиц. Например, большинство гнёзд птиц, живущих в степи, выстлано мягкими метёлками ковыля. В гнёзда птиц, построенных в парках, часто бывают ввиты цветные ниточки и бумажки. А однажды в старой роще на кладбище мне довелось видеть в одном из гнезд грачей вплетенную ветку от венка, усыпанную красными бумажными цветами.
     Гнёзда птиц, живущих в лесу, иногда являются своеобразной коллекцией. В них можно найти и хрупкий лосиный волос, и мягкую шерсть мышей, и перья, потерянные другими птицами.
Очень приятно бывает найти птичье гнездо. В гнезде каждой птицы есть своя необъяснимая прелесть, своя тайна. Гнездо зяблика представляет собой тонкую ювелирную работу. Внутри оно выстлано нежными волосками, а снаружи инкрустировано кусочками берёзовой коры и лишайником. Гнёзда славок сплетены в виде маленьких корзиночек, которые птицы прячут в густых кустах. У певчих дроздов гнёзда не столько тщательно сделаны из травы и веток снаружи, сколько аккуратно вымазаны изнутри землей и гнилой древесиной и представляют собой гладкую, ровную чашку.
     Гнездо птицы - это её история, летопись её жизни. Например, хитроумно сделанное плавучее гнездо поганки говорит о том, что эти птицы приспособлены к обитанию в водной среде много лучше, чем на суше. А постройка дятлами прочных дупел характеризует их как типичных обитателей леса, древолазов, проводящих большую часть времени на стволах деревьев.
     Величественное сооружение представляет собой гнездо орла. Небрежно уложенные крупные ветки, а также внушительный размер самого гнезда напоминают о незаурядной величине и силе его обладателей. Положенные на край гнезда куски заячьих и сайгачьих шкурок указывают на далеко не вегетарианское питание этих птиц. В выстилке дна гнезда у орлов можно встретить самые неожиданные предметы. Например, в известном мне гнезде орла-могильника, построенном на одиноком, небольшом дереве, лоток был выстлан сухими кусочками навоза, переложенными обрывками газет. Там же лежала небольшая красная тряпочка, пустая пачка от папирос и конверт от письма. Можно было подумать, что этими предметами хищник украшал своё гнездо.
     Построить гнездо так, чтобы не было видно, что оно построено, тоже искусство. На голых, открытых и ровных галечниках, где гнездятся малые зуйки - кулички с чёрным «галстучком» на грудке и чёрной полоской на голове, казалось бы, невозможно спрятать гнездо. Но зуйки в совершенстве владеют искусством маскировки. Зная, что на небольшой песчаной отмели, усыпанной мелкими камешками, гнездится пара зуйков, я долго разыскивал их гнездо и неожиданно натолкнулся на него, чуть не наступив. Возле сухого, голого стебля прошлогодней травы я увидел мелкую ямку с ровными краями, величиной с небольшое блюдце. Дно ямки было старательно вымощено мелкими разноцветными камешками, уложенными плотно один к другому. Гнездо было очень мало заметно, но необыкновенно аккуратно и красиво. На этой своеобразной подстилке лежали четыре голубовато-серых яичка, испещренных почти чёрными пятнами. Размером они были с крупную ягоду винограда и казались чрезмерно большими для такого маленького куличка. По окраске яйца настолько сливались с окружающим фоном, что сам зуёк, вероятно, боялся их потерять и поэтому построил гнездо возле старого стебля травы, служившего ему ориентиром.
     На незаметность гнезда зуёк надеялся больше, чем на свою охрану. Сидя на гнезде, самка беспрестанно посматривала на небо, при этом забавно наклоняя голову и кося то одним, то другим большим, тёмным, отороченным жёлтой каймой глазом. И как только в воздухе она замечала близко пролетающую крупную птицу, будь то лунь или грач, она быстро сбегала с гнезда, останавливалась поодаль и принимала довольно странную позу - голова наклонена к земле, а хвост, имеющий снизу ярко-белую окраску, поднят кверху и почти лежит на спине. Возможно, что этим птица отвлекала внимание хищника от гнезда. Такую же позу в случае опасности принимал самец, который, как правило, постоянно находился поблизости.
     Также никак нельзя назвать гнездом жилище дятлов. Дятел строит себе не гнездо, а дом. Выдалбливая в плотной древесине дерева большое помещение с маленьким входом, дятел делает для своих детей крепость. Никакие из наших птиц, кроме дятлов, не способны устраивать такое жилье. Для этого надо быть очень опытным строителем. Столярное искусство - это специальность дятлов. Обработка дерева - их повседневное занятие. У них есть для этого все данные: мощный граненый клюв, сильные мышцы шеи, специально устроенные цепкие пальцы и упругий хвост, на который дятел упирается, когда сидит на вертикальном стволе. Однако трудно представить себе, как эти птицы умудряются расщеплять древесину в тесном, тёмном дупле, где нет места для того, чтобы размахнуться. И тем не менее, после того как наружное отверстие - вход в дупло - будет сделано, дятел подолгу исчезает из него. О его успешной строительной деятельности свидетельствует быстро растущая гора щепок, выброшенных на землю.
     Дупла разных видов дятлов отличаются одно от другого в основном размером. И только у большого чёрного дятла-желны оно несколько необычно по строению. Вход-леток у желны прямоугольной формы, тогда как у остальных дятлов он круглый.
     Жилище дятлов просто и надежно; правда, может быть не очень уютно. Родители ничем не выстилают деревянные стены и дно дупла, поэтому птенцы сидят прямо на голом полу, покрытом только небольшим слоем «опилок». Однако дятлят это вполне устраивает, и они не торопятся покидать свой дом до тех пор, пока не вырастут и не оперятся. Чтобы птенцам не было очень жёстко сидеть на деревянном полу, а может быть именно от этого, у них имеются специальные пяточные мозоли. На них дятлята опираются, сидя на дне дупла.
     Кроме дятлов ещё большая группа птиц устраивает свои гнёзда в различного рода укрытиях. Многие мелкие птицы поселяются в старых дуплах дятлов. Занимают они и различные естественные ниши в стволах деревьев. Нечего говорить, что все эти птицы с большим удовольствием занимают построенные для них человеком дуплянки. Многие птицы натаскивают туда мягкую, сухую траву и перья. В таком жилище птенцам тепло и относительно безопасно.
     В дуплянках и скворечниках кроме скворцов гнездятся синицы, горихвостки, мухоловки-пеструшки и другие мелкие птицы. Но, что удивительно, в дуплах охотно поселяются и крупные птицы, например совы и даже некоторые утки. Факт гнездования уток в дуплах особенно странен, так как всем известно, что утки, как правило, никогда не садятся на деревья.
     Гнездование - очень сложное явление,  обычно коренным  образом меняющее течение жизни птиц. Как ни парадоксально это звучит, но одни из лучших летунов, жители открытых воздушных пространств - ласточки-береговушки, щурки и ряд других птиц - на время гнездования  «зарываются»  в землю, выкапывая себе глубокие норы в обрывистых берегах рек и оврагов. Поселения ласточек похожи на огромные дома-небоскрёбы с большим количеством этажей и окон, причем эти окна служат пернатым жителям и входом в свою  «квартиру». С удивительной точностью, не замедляя скорости, ласточки ежеминутно залетают в свою нору, особенно часто, пока она ещё не полностью достроена. Столь точное приземление на такой большой скорости доступно только очень хорошим летунам. Несмотря на обилие очень похожих друг на друга нор в одном обрыве, каждая пара ласточек безошибочно находит свою квартиру, руководствуясь неписаным адресом.
     Рыть нору умеют далеко не многие виды птиц. Пожалуй, гораздо больше таких птиц, которые приспособились занимать чужую нору. Особенно велик спрос на норы в безлесных, степных районах. Проникающие сюда птицы-дуплогнездники становятся норниками.
     Поведение птиц очень гибко и разнообразно. При отсутствии одних подходящих мест для гнездования они приспосабливаются к другим. Примером может служить воробей. Занимая в садах и парках дуплянки, предназначенные для мелких насекомоядных птиц, полевые воробьи в степной зоне успешно поселяются в ласточкиных норах. Усевшись у входа в нору, воробей целыми днями распевает свою незатейливую песенку, охраняя квартиру от других претендентов на неё. Самочка в это время старательно таскает в тёмную нору сухую траву, устраивая там тёплое, круглое гнездо-шар.
     Кроме воробьев, на готовые норы в степи очень много желающих. Охотно заселяют их ласточки-воронки. Обычно же они строят прекрасные лепные гнёзда, прикрепляя их под крышами домов. В пустой норе с удовольствием селится и обыкновенный скворец, для которого не хватает скворечников в малонаселенных степных районах.
     У разных групп птиц птенцы вылупляются неодинаково развитыми. У так называемых выводковых птиц, к которым относятся водоплавающие, кулики и некоторые другие, дети появляются на свет из яиц зрячими, способными бегать и самостоятельно добывать корм. Такие птенцы, пушистые и подвижные, недолго сидят в гнезде. Только обсохнув, они уходят следом за матерью, начав бесконечные путешествия в поисках пищи. Отдыхают, греются и спят такие птенцы, спрятавшись под материнское крыло, там, где их застанет непогода или ночь. Так, утята вылупляются уже вполне самостоятельными, крепкими, способными бегать, плавать, нырять, ловить водных насекомых. Однако они не сразу покидают гнездо. Освободившись от скорлупы, утята около суток, пока не высохнет их густой, плотный пух, сидят в гнезде под брюхом у матери.
     Пребывание некоторое время в гнезде утятам необходимо для подготовки своего пуха к плаванию. Непоседливо вертясь и ежеминутно высовываясь, утята смазываются жиром, который всегда имеется на пере взрослых уток. У утят же в первое время их жизни не вырабатывается жир для смазки пуха, да к тому же вряд ли они смогут сами хорошенько промазать на себе все участки тела. А это очень важно. Если не будет смазки, то пух сразу же намокнет в воде. Поразительна способность птенцов, особенно выводковых птиц, компактно размещаться в яйце. Трудно представить себе, глядя на длинноногого, только что обсохшего, пушистого чибисёнка, что он несколько часов назад помещался в сравнительно небольшом яйце.
      К моменту вылупления птенец лежит в яйце, свернувшись плотным комочком и согнувшись по всем сочленениям. Ноги его сложены, как мерная линейка, и плотно прижаты к телу с брюшной стороны, шея загнута вниз, к груди, а клюв, с белым известковым бугорком, предназначенным специально для того, чтобы разбивать скорлупу яйца, торчит из-под крыла со стороны спины. Выйдя из скорлупы и выпрямившись, птенец становится почти в два раза длиннее яйца, в котором он вырос.
     Птенцы воробьиных птиц в первые дни жизни сильно отличаются от выводковых. Они совсем не похожи и на своих родителей и даже вообще на птиц. С непомерно большой головой, усаженной по бокам тёмными пятнами нераскрывшихся глаз, громадным ртом с коротким клювом, тонкой голой шеей, большим круглым животом и слабыми, короткими ногами, с голыми культяпками крыльев, они больше напоминают древних ящеров или чудовищ, чем птиц. Такие птенцы не способны ни видеть, ни слышать, ни передвигаться и, конечно, не в состоянии находить себе пищу. Родители вынуждены приносить в гнездо и вталкивать им в рот корм, выносить из гнезда помёт, защищать голые или слабо опушённые тельца детей от холода и жары. Птенцы же в первое время после вылупления могут только раскрывать рты, глотать положенную туда пищу и тихонько пищать.
     По мере роста у птенцов воробьиных птиц раскрываются ушные отверстия, и они начинают активно реагировать на голос родителей и другие резкие звуки все тем же протягиванием вверх раскрытых клювов. В возрасте пяти дней у птенцов открываются глаза, и вскоре они начинают затаиваться на дне гнезда, если к нему подойдет кто-нибудь посторонний.
     Жизнь птиц протекает в очень быстром темпе: быстро растут дети, быстро проходит лето. Поэтому поведение птиц, их действия направлены на то, чтобы наиболее экономно использовать время. Они не могут затрачивать дорогие минуты на ориентацию возле гнезда, на поиск птенцов в тёмном дупле, на размышления о том, которого птенца накормить в первую очередь.
При выращивании детей птица работает с четкостью часового механизма: полёт и поиски корма, возвращение с пищей к гнезду, присаживание на мгновение на определенную веточку вблизи гнезда, прыжок с неё в гнездо, заталкивание корма в первые попавшиеся два-три раскрытых рта и полёт за новой порцией пищи для детей. При этом птица успевает ещё взять и выбросить где-нибудь подальше от гнезда птенцовый помёт. И так без отдыха и отвлечений летает пара родителей всё светлое время суток. В быстрой механической работе разглядыванию и ориентировке уделяется очень мало места. Подавляющей выступает сила привычки, которая приводит иногда к курьезным случаям. Например, при наблюдении за мухоловкой-пеструшкой, выкармливающей птенцов, пришлось открыть боковую стенку-дверцу скворечника, в котором поселились мухоловки. Таким образом, ранее закрытое гнездо, сообщавшееся с внешним миром только через маленькое отверстие летка, получило широко открытую дверь. Но, занятые своим повседневным делом, птицы как будто и не заметили образовавшейся двери и продолжали залезать в гнездо через привычное маленькое окошечко - леток. Туда же были повернуты и головы птенцов, ожидавших прилёта родителей с кормом. Нет сомнения, что залетать в гнездо через широкую дверь было бы куда удобнее и быстрее, но для того, чтобы переменить свои привычки, чтобы «осмыслить» новую ситуацию, нужно было время, а его трудолюбивым птицам постоянно не хватает.
     Кому же легче выращивать детей, выводковым или птенцовым видам? На первый взгляд кажется, что выводковым, потому что у них дети очень самостоятельные. Но, по-видимому, у всех родителей трудностей немало. Взять, к примеру, куликов - типичных выводковых птиц. На наш взгляд, у них хлопот с детьми не меньше, чем у мелких воробьиных птиц. Ведь им приходится водить ещё не летающих, несмышленых птенцов по кормным местам, таящим много опасностей. Кроме того, детям нужно показывать пищу, следить, чтобы они не потерялись, не замёрзли, не перегрелись на солнцепёке.
     Правда, куличата на редкость послушные дети. Как только родители тревожно крикнут им на своем языке «опасность!» - птенцы моментально прячутся, прижавшись к земле, и замирают. Благодаря своей серой крапчатой окраске они делаются совершенно незаметны для постороннего глаза. Так птенцы лежат, растворившись в окружающей траве и листьях, до тех пор, пока опасность не минует и родители не произнесут на своем языке «отбой».
     Затаивание - единственный у птенцов способ защиты от врагов. Всё остальное для их спасения делают родители. Прежде всего взрослые птицы бдительно следят за тем, чтобы хищник не появился неожиданно. Поэтому они находятся в постоянном напряженном внимании и наблюдают за окружающим, стараясь не пропустить ни одного подозрительного движения травы или тёмного силуэта крупной птицы в небе. А уж если опасность близка, родители изо всех сил стараются отвести её от детей. Потеряв обычную осторожность, они подбегают близко к человеку, притворяются неспособными летать, всячески стараются привлечь внимание к себе, чтобы птенцы остались незамеченными.
     Отвод опасности от птенцов или гнёзд - одно из самых удивительных явлений в поведении птиц. Чтобы отвести опасность от птенцов, родители часто притворяются ранеными. Вылетая прямо из-под ног непрошеного пришельца, взрослая птица вдруг начинает волочить одно крыло по земле, сильно хромать, почти падать на землю. Кажется, что она никогда уже не сможет взлететь. Даже человеку трудно устоять перед тем, чтобы не побежать за больной птицей, не попытаться взять её в руки. Малоопытный же зверёк обычно без оглядки бросается вслед за такой, казалось бы, легкой добычей. Но удивительное дело: чем быстрее гонится хищник, тем быстрее ковыляет от него «больная» птица. Она начинает излечиваться прямо на ходу. Исчезает хромота, подбирается больное крыло, и вдруг, совершенно оправившись, самка быстро улетает из-под носа озадаченного хищника, который некоторое время остается стоять в растерянности.
     Такие сцены, разыгранные самкой, часто спасают жизнь птенцам. Само по себе это умение взрослой птицы притвориться раненой, неспособной летать, поразительно и до сих пор ещё не имеет полного объяснения.
     Но нередко происходит и так, что нет возможности спасти беззащитных птенцов. Многие из них гибнут. Птицы парков становятся частой добычей домашних кошек. В открытой местности птенцов ловят ловкие пернатые хищники - соколы, луни. В лесу их преследуют многочисленные звери и птицы. Выживают не все, но те, что остаются, являются самыми ловкими, самыми приспособленными, а поведение их родителей было самым безукоризненным. Жизненная школа взрослых птиц не пропадает даром. Она передаётся по наследству их детям, которые, в свою очередь, станут совершенствовать её дальше. Таким образом, воспитание детей является опытом многих поколений.
     Родители рано или поздно прекращают свою опеку над птенцами. Осенью птицы, как молодые, так и старые, в большинстве случаев собираются в стаи. Самостоятельность молодых птиц в осенних стаях относительна. Путешествуя вместе со старыми птицами, они не сами выбирают места кормёжек и отдыха, а следуют за опытными птицами, которые по прошлым годам «знают» наиболее безопасные места, где можно встретить много пищи. Таким образом, влияние взрослых птиц на молодых, направленное воспитание молодежи фактически продолжается и в осенний период.
     Интересно, что старые, опытные птицы, за которыми, повинуясь чувству стайности, следует молодежь, часто летят не в дремучие леса и не на дикие озёра, а в окрестности больших городов. Там они находят довольно безопасные и богатые кормом места. Особенно много птиц концентрируется осенью на мусорных свалках. Много здесь кормится грачей и галок, но ещё больше собирается скворцов. Ставшие к осени черными со светлым крапом, взрослые скворцы и тёмно-коричневые молодые скворчата шумными стайками снуют между грудами отбросов, выискивая остатки пищи, вытаскивая личинок мух. Скворцы постоянно ссорятся, крича друг на друга громкими, гортанными голосами. Старые птицы не делают снисхождения молодым и дерутся с ними, если те пытаются перехватить лакомый кусок. Более того, они даже сами зачастую норовят утащить у молодых разинь какую-нибудь крошку из-под носа. Жизненная школа продолжается, но обучение в ней становится с каждым днём всё более строгим.
     Покормившись, скворцы рассаживаются на кустах рядом со свалкой и начинают оглушительный концерт. Поют разом опытные старые певцы и начинающая молодежь. И если весной пение каждого скворца, сидящего у своего скворечника, кажется своеобразным и особенным, то осенью тысячи голосов сливаются в оглушительный хор. При этом пение птиц, выигрывая за счет громкости, безусловно проигрывает в музыкальности.
     Когда отойдет пора птичьих гнёзд, а короткохвостые птенцы превратятся в самостоятельных птиц, наступает осень. Особенно хороша она в лесной зоне. Наступает пора отдыха от волнующих темпов жизни. Перестают расти листья, перестают распускаться цветы. Наступает спокойное равновесие. Ровно и нежарко светит солнце, не по-летнему туманным и прохладным становится утро. Ярче делаются закаты, темнеют ночи. Наступает самая богатая пора. Лес полон грибов, ягод, семян. Птицы усиленно кормятся.
     Пора весны, пора гнёзд прошла. Но что это, опять запела ласточка? А старый, с убеленным основанием клюва грач как будто собирается строить гнездо? Он с серьезным видом таскает тонкие, сухие ветки, несмотря на то, что колонию уже покидают птенцы. А несколько недель спустя запоют зарянка и пеночка-теньковка. Так же, как весной, по утрам громко начали бормотать тетерева, забарабанил дятел. Что же происходит? Уж не собираются ли птицы поддаться обману и поверить, что всегда будет тепло и спокойно, что опять наступает пора песен и гнездостроения?
     Нет, эти песни являются лишь воспоминанием о весне, рассказом о ней взрослеющим детям. На самом же деле вся энергия у птиц теперь направлена на подготовку к зиме. Птицы становятся упитанными, лоснящимися. Большинство птиц лесной зоны собирается улетать на юг. Одни из них, например грачи, летят недалеко, проводя зиму на Украине и в Предкавказье, а другие летят через Средиземное море, горы и пустыни до тропической Африки.
     Шелест несущихся на юг птичьих крыльев присоединяется к мягкому, ровному шуму падающих листьев. Лес приобретает небывалую чистоту. Все лужицы, все дорожки выстилаются яркими, разноцветными листьями. Тенистые кроны деревьев размыкаются, и сквозь ветви синеет холодное, осеннее небо с быстро бегущими облаками. Красными пятнами вырисовываются гроздья рябины.
     Никогда лес не бывает так красив, как осенью. Но красота эта настолько ярка и вызывающа, что трудно поверить в её долговечность. И действительно, пройдет немного времени, догорит последний лист на осине, и краски начнут тускнеть. Их вымывают обволакивающие, назойливые, частые осенние дожди. В потемневшем лесу наступает безмолвие. Правда, его иногда нарушают новые обитатели леса, прилетевшие сюда с севера, - чечётки, щуры, свиристели.
     Незаметно и бесшумно исчезли славки, пеночки, соловьи. С криком на юг пролетают гуси. Порывы холодного северного ветра гонят стаи лебедей. Как большие снежные хлопья, летят они высоко в небе, роняя в неприветливый, ощетинившийся чёрными сучьями лес торжественные прощальные звуки. Начинают метаться по лесу дрозды-рябинники, терзаемые противоречивыми стремлениями. Холодный ветер и снег, должно быть, напоминают им о необходимости торопиться на юг, но оставшиеся на деревьях красные ягоды рябины удерживают и заставляют медлить с отлётом.
     И вот, наконец, за одну ночь снежная метель и мороз возвестили о приходе зимы. Запорошило снегом рябиновые гроздья, ветви деревьев, землю. Только чернеющий ручей и возвышающаяся над снегом жёлтая трава напоминают о том, что зима лишь начинается и, может быть, несколько раз ещё отступит, перед тем как утвердиться окончательно на долгие месяцы.