Люди с древнейших времён обращали внимание на регулярное появление и исчезновение перелётных птиц. Во всяком случае такие сведения дошли до нас с античной эпохи, но, по-видимому, перелёты птиц отмечались и первобытными людьми, которые на протяжении тысячелетий были гораздо теснее связаны с природой, чем народы Средиземноморья в античное время.

     Первые упоминания о сезонных миграциях птиц можно встретить в старинной литературе, например в Ветхом завете, и у греческих и римских авторов - Гомера, Анакреона, Аристофана, Аристотеля, Плиния и др. Во многих произведениях античных историков сообщается, что внезапное появление птиц рассматривалось как признак больших событий. Нередко перелётных птиц принимали за посланцев богов и считали, что они могли оказывать влияние на решение важных политических и военных проблем, а тем самым и на судьбы людей.

     В наши дни перелётным птицам не придают такого большого значения, мы знаем о них больше, и это делает их для нас более привлекательными.

     Аристотель был первым учёным, который подробно изучил перелётных птиц. В своей «Истории животных» он подразделил их на три группы: 1) птицы, мигрирующие в другие широты, например журавли и пеликаны; 2) птицы, совершающие перелёты в вертикальном направлении, т. е. те, которые «зимой и в холодную погоду» спускаются с гор на равнины, а летом, наоборот, возвращаются в горы; 3) птицы, которые в холодную погоду впадают в спячку там же, где они обитают. Аристотель полагал, что к последней группе относятся многие птицы, и в качестве примеров приводил красного коршуна, аиста, горлицу, ласточку, жаворонка и дрозда.

     Представление о том, что некоторые птицы впадают в спячку и зимуют на морском дне, долго разделялось видными естествоиспытателями. Оно встречается и в трудах учёных XVIII в., включая К. Линнея. Хотя многие специалисты того времени (например, Дж. Уайт в Англии) отмечали неправильность этого представления и доказывали, что ласточки и чёрные стрижи являются перелётными птицами, Линней с этим не соглашался, утверждая, что деревенская ласточка зимует на морском дне.

     Устойчивости представления о зимовке некоторых птиц на дне моря, вероятно, способствовали наблюдения за поведением деревенской ласточки. Перед отлётом эти птицы имеют обыкновение скапливаться в прибрежных зарослях тростника. Там они обычно ночевали, а на следующий день отправлялись в дальние края и прилетали вновь лишь весной. Если для птиц, появившихся раньше всех, пищи было в обрез и к тому же вдруг возвращались холода, люди могли руками поймать изголодавшихся и окоченевших ласточек. Когда их приносили в дом, они отогревались и оживали.

     В настоящее время установлено, что деревенские ласточки действительно могут впасть в состояние оцепенения. К тому же при нехватке пищи какая-либо ласточка из позднего выводка в поиске водных насекомых могла нырнуть в воду, а затем попасть в сеть к рыбаку, что могло породить легенду о зимовке этих птиц на морском дне. Да ещё очевидец свидетельствовал, что ласточка была выловлена из сети, а затем ожила. Однако после обследования такой добычи нередко оказывалось, что это не ласточка, а оляпка.

     В свете всех этих фактов не приходится удивляться тому, что люди долго не могли осознать, что ласточки - перелётные птицы.

     Было известно, что зимой медведи и барсуки впадают в спячку, так же как и пресмыкающиеся. Иной раз люди могли задеть ломом или лопатой под корнями можжевельника окоченевшую ящерицу, им приходилось наблюдать, как лягушки на зиму зарывались в илистое дно. Однако, вероятно, тогда ещё люди не понимали, что для лягушек дыхание через кожу, поглощающую воду и насыщенную сосудами, не менее важно, чем лёгочное. Поэтому недаром даже Линней, который впоследствии систематизировал знания о живой природе, не отошел от народного поверья о том, что ласточка проводит зиму на морском дне. По предложению проф. К. Сундевалля шведская Академия наук в 1849 г . посулила вознаграждение лицам, которые найдут ласточек под водой или в воде. Однако «таких ласточек не нашлось», - с удовлетворением отметил Сундевалль в своей книге «Шведские птицы», опубликованной в 1856 г .

     Если даже такой авторитетный учёный, как Линней, разделял абсурдное мнение о том, что ласточки зимуют на морском дне, то неудивительно, что в это верили не только широкие слои населения, но и отдельные специалисты. Так, например, видный французский естествоиспытатель Ж. Кювье отстаивал эту точку зрения даже в 1817 г ., хотя его не менее известный соотечественник Бюффон ранее, в 1770 г ., указывал, что ласточки - типичные перелётные птицы.

     Господствовавшее в античную и средневековую эпохи мнение о том, что ласточки впадают в спячку в холодное время года, оказалось живучим. Интересно напомнить, что в самые последние десятилетия установлено: ласточки, стрижи, козодои, колибри и ряд других птиц при внезапном похолодании действительно могут впасть в полубессознательное состояние на непродолжительное время, при этом температура их тела понижается и функции организма затормаживаются. У североамериканского спящего козодоя (Phalaenoptilis nuttallii) зимняя спячка может продолжаться до трех месяцев, но, конечно, не в воде.

     Вернёмся к античной эпохе и Аристотелю. Этот учёный утверждал, что некоторые перелётные птицы осенью и весной регулярно претерпевают превращения: так, зимой садовая горихвостка становится зарянкой, а летом наблюдается обратная картина! По-видимому, Аристотель отнюдь не был полевым орнитологом и не проводил наблюдения в лесах. В противном случае он бы заметил, что летом зарянка обитает в лесах, а зимой держится поблизости от человеческого жилья, тогда как садовая горихвостка летом водится и в населённых пунктах, и в лесах. Однако античному исследователю, который круглый год жил в городе и наблюдал там садовых горихвосток летом, а зарянок зимой и слушал довольно сходное пение обоих видов птиц, объяснение, данное Аристотелем, вовсе не казалось надуманным.

     Миграции журавлей отмечались и Аристотелем и Плинием Старшим. Это свидетельствует о том, что в античное время птицы данного вида регулярно совершали массовые перелёты над Италией и Грецией. В настоящее время над Грецией они не пролетают. Возможно, распространение и плотность популяций журавлей в античную эпоху были иные, чем теперь, но не исключается и то, что призывные крики журавлей и их перелёты стаями и тогда обращали на себя большее внимание по сравнению с миграциями птиц других видов.

     Мнения Аристотеля и Плиния о перелётных птицах выдержали более чем тысячелетнее испытание временем! В XIII в. император Фридрих II Гогенштауфен сообщил сведения о миграциях хищных птиц и серых цапель. В конце XV в. впервые было опровергнуто мнение Аристотеля о том, что аисты впадают в зимнюю спячку, а в 1517 г . П. Белон по материалам поездки в Средиземноморье написал и опубликовал орнитологическую работу, в которой доказывалось, что красные коршуны, горлицы, перепела и ласточки относятся к перелётным птицам.

     В конце средневековья благодаря Олаусу Магнусу появилось много данных о перелётных птицах в Швеции. Он сообщил о весеннем прилёте чёрных аистов вместе с журавлями и о том, что аисты «строят свои гнёзда не только на болотах, но и на жилищах людей». Кукушка ещё в XVI в. прилетала в Швецию в начале мая, а лебеди-кликуны и беспредельное множество диких гусей появлялись в начале апреля. Прилет журавлей Олаус Магнус описывал следующим образом: «Журавлиная стая, подобно гусиной, к основанию постепенно расширяется, приобретая форму клина, и целиком разворачивается при попутном ветре. Она движется вперед, как идущее на таран военное судно, рассекая воздух сильнее, чем если бы она направлялась по прямой».

     Первые сведения о перелётных птицах Нового Света дал Овиедо в 1526-1535 гг. Он описал их регулярную массовую миграцию над Кубой и Панамой.